Стихи

С тобой у нас вечерний разговор,
Ты любишь чай с малиновым вареньем...
Как сиротлив в закатном свете двор –
Как будто мир со дня его творенья!

Ты пьёшь из блюдца, а на блюдце – скол,
И чайный аромат, как осень, терпкий,
Роняет сад на колченогий стол
С глухим ударом спелые ранетки.

Ты слышишь запах роз и табака?
А горькое дыхание полыни?..
Малиновыми стали облака
И вскоре вслед за вечером уплыли.

Последний луч – и солнце прячет лик,
И лунный дождь на сад вот-вот прольётся…
Твоей улыбки -  слишком краткий миг,
Как будто из-за туч явилось солнце.

Похолодало. Кончен разговор…
У павших яблок – запах зрелой бражки,
А на столе, забвению в укор,
Остались две фарфоровые чашки.

Крошился мякиш тишины в руках,
И плод луны набрал до срока сочность,
На привокзальных стареньких часах
Застыла навсегда глухая полночь.

Я села в поезд, и меня земля
В ладонях тёплых тихо укачала,
И вскоре незнакомая швея
Стежками шпалы к августу стачала.

От пункта «А» до остановки «Б»,
Летел состав с глазами отщепенца,
А мне хотелось привезти тебе
Всю нежность нерастраченного сердца.

Бегущие навстречу фонари
Из тьмы купе выхватывали лица,
Под лёгкий саван белой простыни
Хотелось мне от холода укрыться…

Пусть время чайной ложкой дребезжит
В стакане, принесённом проводницей,
А мне сегодня ночью, может быть,
Твоё лицо забытое приснится.

Иду по следу лисьему,
Крадусь, как хищный зверь,
Звенят берёзы листьями:
- Не верь! Не верь! Не верь!

Глубинное и жуткое -
Как шорох камышей,
И что-то зреет смутное
В отравленной душе.

Кровавые отметины,
Всё тише, тише шаг...
Испуганно, как тетерев,
Взметнулась ввысь душа.

Здесь бродят тени синие
В прогалинах рябин,
А в мороке осинника -
Завесы паутин.

Ах, если б, если б, если бы
Мне сгинуть в той глуши!
Петь песни безутешные
В тени густых крушин...

Иду по следу лисьему,
И слух и глаз – остёр,
И полыхает листьями
Судьбы моей костёр.

С неба достала монетку луны
И положила в туман,
Зелье сварила из бузины,
В ступе растёрла тимьян,
В сумерках взвыла…
И дождь моросил,
Холод потьма напророчила,
Солнце скатилось на запад без сил -
Яблоком с червоточиной…

Но я почему-то простила ей всё!
В лужах – разводы чернил,
Пашни заброшенной забытьё,
Нервную дрожь осин,
И паутины ажурную шаль,
И клёна ржавую медь,
Горечь рябины – цвет «киноварь»,
Сад, облетевший на треть…

Где-то за ригой, невдалеке,
Звёзды ударились оземь,
Сумрак спустился к синей реке -
В очи глянула Осень.
Поздние астры… Кострища – жечь!
Этот сюжет не нов!
Тихая Осень … Камин и печь…
И чемодан стихов!

Я знала, ты ко мне вернёшься,
Откроешь дверь своим ключом,
Среди потерянных – найдёшься,
И среди тех, кто обречён.

Твои несдержанные руки
Сорвут стыдливость с плеч моих…
Но как нелепо быть в разлуке
С одним безумством - на двоих!

По пуговицам, как по нотам,
Играя, пальцы пробегут,
И стрелки сбавят обороты
На долгих несколько минут.

И нас с тобой, как сёрфингистов,
Взнесёт на самый гребень волн…
О-о! - этот миг любви неистов,
Как этот крик и этот стон!

Всё удивительно и просто:
Рука – в руке, глаза – в глаза,
И Млечный путь – как будто простынь,
Нам постелили Небеса.

И мы сейчас, как два безумца,
Объяты пламенем одним…
Как важно всё-таки вернуться
Туда, где ты всегда любим!

Тебе в затылок дышит Космос,
А мне луна глядит в лицо,
И август, утирая слёзы,
Роняет звёзды на крыльцо…

И вновь луны серебряная чаша
Наполнилась в Божественных руках…
А ночь нежна! И звёзды с каждым часом
Всё ярче светят нам с тобой впотьмах.

Метут хвостом кометы по эфиру,
И Вечность выставляет новый счёт,
Загадочная мрачная Нибиру
Подводной рыбой из глубин плывёт.

Среди планет, летящих по орбитам,
Поёт свою космическую песнь!
Но за семью печатями сокрыта
Душа Нибиру, под шатром небес.

А Млечный путь, с заката до рассвета,
Течёт рекой, как легендарный Стикс,
От глаз людских скрывается планета,
Планета-образ, под названьем «Икс».

Она в глаза придирчиво заглянет,
Со дна души подняв туман и муть,
И отчего-то вдруг тревожно станет –
Нибиру невозможно обмануть…

Моя Нибиру, чёрная пантера!
Летят болиды и комет шрапнель…
Но даже солнца золотая сфера,
Даруя свет, отбрасывает тень!

Настроив вновь Божественную лиру,
Я слышу шёпот звёзд в ночной тиши…
Она всегда была со мной – Нибиру,
Таинственная часть моей души.

• Согласно мифам, Нибиру - планета Богов, которые иногда спускаются на Землю. Однако человечество больше беспокоит не ее существование, а опасность, которую та может нести для Земли.
• Стикс — одна из пяти рек, протекающих в подземном царстве Аида.

Я помню, как в детстве бабушка,
Часто меня баловАла:
Съедала от хлеба мякушку,
А корочку мне отдавала.

Наивной была я девчонкой
И верила в ложь безыскусную:
- Бабуль, ты не любишь корочку?
Она же такая вкусная!

Глянет она простодушно,
Укутает шалью плечи:
- И рада бы корочку скушать,
Да только жевать мне нечем…

Когда я сама стала матушкой,
Узнала всю правду от деда:
- Больше всего твоя бабушка
Любила корочку хлеба…

Пусть детство растаяло облачком,
Догадки окрепли мои:
Что это – не просто лишь корочка,
А высшая мера любви.

По краю неба налегке пройду,
Держа баланс на острие бессонниц,
Сорвать с небес заветную звезду
Смогу легко, ведь я – Канатоходец!

Лавирую меж Марсом и Луной,
Мне только бы сейчас не оступиться…
В борьбе за жизнь и право стать собой
Мне суждено в урочный час родиться.

Неверный шаг, и годы – под откос!
Шагаю то Иудой, то пророком,
То мне Судьба с пристрастием – допрос,
То я к Судьбе – с придиркой и упрёком;

То по крови бежит адреналин,
То желчь течёт по кровеносным жилам…
Без веры, как Икар, я уязвим,
Но если верю, то маршрут по силам.

Бой барабанов сменит флейты плач,
Окраска лета сменится на осень,
А я – то подсудимый, то палач,
Палитра жизни многоцветна очень!

Вот подо мной – летящий Альтаир,
И до Арктура мне пройтись полезно…
И ты держи в руках свой балансир,
Пусть даже под ногами плещет бездна!

За шагом – шаг… Момент не упустить,
Когда качнётся вероломно тело,
Ведь горизонта тоненькая нить
Натянута сегодня до предела.

Добро и зло…  Опять держу баланс
Я между двух огней и наковален,
Да, ошибался, видит Бог, не раз!
Но кто из нас, скажите, идеален?

Пройдя свой путь до самого конца,
Изранив в кровь ладони, душу, ноги,
Я где-то там, в созвездии Тельца,
Вдруг подведу короткие итоги:

Меж Тьмой и Светом, обретая суть,
Я шёл без подкрепленья и страховки,
Но Он со мной прошёл весь этот путь -
Мой Ангел, до конечной остановки.

Мне вчера написал друг Дамир:
- Бог моими глазами смотрит на мир,
Бог моими руками рисует и пишет,
Это не я, а Он со мной вместе дышит,
Любит, страдает и сочиняет стихи,
И проживает тысячи жизней
От плуга и до сохи…
Бог на атомы по всей Вселенной рассеян,
От Девы с Драконом – до созвездия Кассиопеи.
- Теперь-то я понимаю, - дальше пишет Дамир, -
Что Бог – это видимый наш и невидимый мир!
И как ни старайся, от Него ничего не укроешь…
Я Дамиру ответил: - Да, с тобой не поспоришь!
В каждом из нас – и радость Его, и тревоги,
Значит, и мы с тобой, тоже, выходит, боги?
Но если Бог – это радость, любовь и свет,
Откуда в нас мрак и греха очевидный след?
Откуда на нас оковы, ремни и вериги,
А мир разделён на сотни различных религий?..

Я месяц примерно ждал от Дамира ответ,
Наконец, получил!
С нетерпением вскрыл конверт:
- Однажды Макиавелли сказал не напрасно:
Разделяй единство на части,
Живи и властвуй!»
Но думать иначе никто нам не запретит:
Мы все на этой планете –
Ангелы во плоти,
И чтобы отсеять зерно от  губительных плевел,
Возможно такое решение:
Бог придумал для нас соблазны,
Мытарства и искушения,
Различные испытания,
Чтобы мы взяли в толк:
- Усвоил ли ты, человече, нужный урок?
Думаю, Бог – это Совесть, и справедливый судья,
Чрез каждого человека Бог познаёт себя…»

Дамир – мусульманин, а я – православный. И что же?
Чего нам делить? Мы все друг на друга похожи!
И каждый из нас – это атом огромного мира…
Что ж, если остались вопросы, пишите Дамиру.

Средь мрачных кущ ночного небосвода
Горит луны зажжённая лампада
И свет её струится белым шёлком,
Пленяя сердце странною тоской,
И, словно бы, восставшие из ада,
Беснуются и пляшут предо мной
Воспоминаний призрачные тени,
Обрывки фраз и изощрённых снов,
И звёзды, как глаза полярных сов,
Глазеют на меня с небесной выси,
И кто-то плачет за моей спиной,
Скорбя, возможно, о непоправимом:
О том, что время не вернётся вспять,
И одиночество сильнее с каждым днём
(Бывает – врозь, бывает и вдвоём)
И что душа по-прежнему ранима,
И мёрзнет в мире, схваченном войной…
Стою у дна, считая декабри,
А мимо – тучи, словно эскадрильи,
И чувствую, как в пламени зари
Горят мои истерзанные крылья…